Госдепартамент все больше склоняется к варианту «быть». Но обсуждение вмешательства США в гражданскую войну в Сирии, возможно, уже стоит свести к вопросу об их стратегических намерениях. Администрация Обамы озвучила широкий спектр целей, включая укрепление оппозиции и ее оборонных возможностей, маргинализация экстремистов внутри нее, а также объединение различных групп для участия в переговорах с Башаром аль-Асадом. Администрация также заявляла, что стремится предотвратить масштабное использование или перемещение химического оружия, сохранить государственные учреждения и помочь обеспечить в САР «мирное, демократическое, легитимное, толерантное государство без религиозных междоусобиц».
Пока неясно, какие цели из вышеперечисленных администрация президента США считает достижимыми с помощью атаки военных объектов с расстояния. Исходя из предыдущей информации, единственная цель – предотвращение дальнейшего использования химоружия силами Асада (вина режима все еще предполагаемая). Но, по словам экспертов, незапрещенное международным гуманитарным правом оружие, например, взрывчатые вещества большой разрушительной силы, которые уже не раз сотрясали территорию САР, более смертоносны, чем трудноприменяемый в разгар боя зарин.
Таким образом, практический результат атаки Сирии состоял бы не в защите гражданского населения от насилия со стороны властей, но удержании Асада от применения одного из видов неизбирательной смертоносной силы. Если это вписывается в рамки национальных интересов США — как в контексте гражданской войны, так и потенциальных возможностей применения химоружия где-либо еще — то Вашингтон, вероятно, даст зеленый свет на ракетные и воздушные удары.
Однако, трудно представить, что такая интервенция будет настолько узко направленной, что не заставит США углубить вмешательство в войну. Крис Хармер, старший военно-морской аналитики стратег считает, что не стоит возлагать слишком большие надежды на «удары хирургической точности» (тактика, разработанная Институтом исследования войны, предложенная администрации Обамы):
«Тактические действия в отсутствие стратегических целей бессмысленны и часто контрпродуктивны. Я четко разъяснил, что это малобюджетный вариант. Но дело в том, что такие лоу-костопции не приводят ни к чему хорошему, если только не служат стратегическим приоритетам. Любой военнослужащий на корабле может запустить 30 или 40 «Томагавков» (многоцелевая высокоточная дозвуковая ракета большой дальности), это нетрудно. Трудно объяснить стратегам, какое преимущество от этого запуска получают США».
А Мартин Демпси, председатель объединенного комитета начальников штабов США, в письме Конгрессу указал, что военная интервенция без наземных войск, скорее всего, не приведет к созданию нового пост-асадовского режима, дружественного США.
Эксперты сравнили потенциал возможного применения силы с аналогичным случаем в декабре 1998 года, когда США и Великобритания атаковали Ирак из-за якобы имеющегося там в наличии оружия массового поражения и мощных баллистических ракет. Во время четырехдневной кампании лишь одна треть мишеней были связаны с производством ОМП или баллистическими ракетами. Аналогично, в случае Сирии большинство объектов, по которым нанесут удары, вполне возможно, не будут непосредственно связаны с производством химического оружия, его хранения и разработки.
Даже ограниченные атаки не будут атаками военных объектов. Это будут атаки против самого режима. Соответственно такие действия будут рассматриваться сторонами, как вмешательство на стороне вооруженной оппозиции.